Глава IV ИНАГУА—ЗАБАВНЫЙ ОСТРОВОК
Он не рассчитывал увидеть меня раньше, чем через несколько дней, и серьезно занялся спасением нашего имущества. Он сделал не один рейс к паруснику, каждый раз возвращаясь, нагруженный консервами и снаряжением. Вид у него был измученный, и я заметил, что кожа его пальцев от долгого пребывания в воде размокла и одрябла, как у прачки. Лицо и шея обгорели докрасна, плечи устало поникли. Но внушительная груда вещей на берегу свидетельствовала о том, что его усилия не пропали даром.
Я представил ему Томаса, Дэвида и Офелию, которая не захотела сесть в лодку, а предпочла идти по острым камням, потому что, как она выразилась, от лодки у нее «в животе толкучка».
Начало смеркаться. Офелия развела костер на песчаной полосе посреди мангровой рощи и спросила, не надо ли нам чего-нибудь сготовить. Мы выдали ей консервы и муку, которая хранилась теперь в водонепроницаемом баке, первоначально предназначавшемся для образцов. Из муки Офелия собиралась испечь хлеб, и мы недоумевали, как она справится, без печи и посуды. И тут мы получили первый урок в вашей островной жизни.
Высыпав муку в платок, она положила его на плоский камень у самого берега лагуны, плеснула в муку морской воды и. месила тесто до нужной консистенции. Мы смотрели на нее, как зачарованные. В морской воде содержится соль, пояснила она. Я подумал о том, сколько в ней содержится разной живности, но промолчал. Когда тесто было готово, Офелия вернулась к костру, от которого к тому времени осталась лишь куча углей. Палочкой она расчистила посреди углей местечко, положила туда тесто, присыпала его песком и набросала раскаленных углей. Затем подбоосила в костер дров и присела в стороне на корточки.
К его поверхности не пристало ни одной песчинки, лишь зола, слегка припорошившая его бока, свидетельствовала о том, что он был испечен на углях. Мы рассыпались в комплиментах, и от удовольствия она чуть не свалилась в воду. Хлеб показался нам немного пресным, но банка повидла, которую Колман выудил из песка, поправила дело. Внутри хлеб был белый и мягкий, как из булочной.
Следующее доказательство того, что островитяне неплохо приспособлены к местным условиям, мы получили после ужина. Мы расставили две раскладные кровати, которые Колману удалось спасти, и, застелив их одеялами, собрались лечь спать. К этому времени Офелия с Томасом уже храпели, растянувшись на земле, а верзила Дэвид шумно им аккомпанировал. Покрывались они на манер страусов — намотав все свои тряпки только на голову. Остальные негры расположились таким же образом — прямо на голом песке.
Мы с Колманом очень устали и первое время мужественно пытались заснуть. Но москиты и мухи были против этого. Они полчищами налетали из мангровой рощи и с килнн, жужжали нам в уши и забирались под одеяла. Мы попробовали накрыться с головой, как местные жители, но так было слишком жарко. Мы взглянули на фигуры, распростертые на Песке: им было все равно. Москиты и мухи тревожили их не больше, чем марсиане. Наконец мы не выдержали.