ПРЕДИСЛОВИЕ

Глава IV   ИНАГУА—ЗАБАВНЫЙ ОСТРОВОК

Метьютаун.

Сначала не было видно ничего, но потом в серой мгле замаячила масса домов. У самого берега высился большой квадратный дом с красными ставнями, позади него — еще несколько строений с длинными флагшто­ками, похожими на мачты разбитого, потерявшего па­руса корабля. Рядом виднелись какие-то высокие то­щие деревья, в которых благодаря причудливым фор­мам мы признали казуарину. Между ними также тес­нились дома всевозможных размеров — самые малень­кие из них представляли собой однокомнатные лачуги с крышей из пальмовых листьев.

 

Меж тем шум усилился и перешел на ту улицу, где стоял дом с красными ставнями. Появилась пестрая rovnna людей, веселая темно-коричневая толпа, кото-пая пела, махала флагами, била в барабаны и. котелки, звенела огромными бубенцами, бренчала на каких-то струнных инструментах и орала во все горло. Она дви­нулась по набережной, прошла квартал, другой И по­вернула в глубь острова.

— Что, демонстрация? — спросили  мы Дэксона.

_ Нет,   сэр,— ухмыльнулся  он.— Встречают рождество! — ошеломленно повторил Колман.— Вот тебе и на! Про него-то я и забыл!

Я засмеялся, вспомнив о других рождествах, о дол­гих пасмурных днях в северных странах, где выпадает много снегу и сосны темнеют на его фоне, о теплых каминах, у которых собираются семьи. Я вспомнил о святках в заброшенном- городке на Гаити, где я и един­ственный во всем городе белый потащились высоко в горы, через зону пальм к холодным вершинам, чтобы принести сосну его детям. Я улыбнулся, вспомнив, как на ней вместо игрушек висели раскрашенные тыквы и груши и как этот человек делал блестки из фольги от папиросных коробок. И опять я улыбнулся, вспомнив, как удивились рожденные в тропиках дети, увидев странное дерево, которое растет на высоте больше ки­лометра. Отовсюду приходили крестьяне, чтобы по­смотреть на это зрелище — сосну, украшенную красны­ми, синими и золотыми блестками. Мне вспомнилось еще одно рождество, когда, покинув семейный очаг, погрузив в байдарку топор, одеяло и палатку, я по­плыл к центру Большого восточного болота. И хотя в тот день дул ветер, валил снег и земля была усыпана бурыми листьями, это было самое мирное рождество в моей жизни. Я ощущал спокойное довольство от того, что кругом меня, леса и луга, что поет ветер, кружатся снежные хлопья и шелестит сухая болотная трава. А однажды  рождество астало  меня  в  море,  на  грязном, качающемся траулере; день был мрачный, и мы без конца тянули сети и сортировали мокрую колючую рыбу.

Но это рождество, самое странное в моей жизни рождество на палубе дэксововскои лодки, медленно подплывающей к Метьютауву

Оглавление